Три часа ночи. Лоджия. Все время душно, но не теперь. Из комнаты льется теплый свет, такой же как когда мама задергивала днем шторы детской комнаты, а сильное солнце все равно их пробивало. На столе стоит кованный канделябр, с зелеными плафонами, которые теперь светятся изнутри. На половину сгоревшие скромные свечи – таблетки. Ветерок из окна, качает стеклянные шарики канделябра висящие на цепочках. Очень светло. Нельзя писать при свечах, но как же светло. Множество звуков, проникает ко мне с улицы: ездят полуночные машины, проходят редкие пешеходы, лают собаки. Возникла резкая потребность писать, до того острая, что невозможно сойти с места. На письменном столе лежит коробка, в которой когда-то было 10 гелевых стержней. И текст, с которым я готовилась здесь, к какой-то репетиции, небрежно его оставив… Что это за текст? Да мне и не важно это сейчас не стану читать. Стержень теперь остался один я быстро его распечатала. Нет корпуса в который его можно было бы вставить. Это как в жизни плевать на оболочку, был бы стержень. Один миг и он заскользил по бумаге. Выгибала спину стоя, на столе, моя пушистая кошка, я прервалась на секунду, чтобы ее погладить… Тихому мурлыканью, подпевали кузнечики. Сегодня был один из самых страшных и болезненных дней в моей жизни. Я никому не расскажу о нем никогда, его свидетелями останутся лишь те, кому выпало его пережить… Казалось, что в каждую следующую секунду, я вдруг упаду замертво. Болело все – перенервничала. Откуда же он взялся, этот нежный ночной час? Или я, не выдержав, давно уснула и мне только снится, что я пишу что-то быстро на старом актерском тексте под светом тусклого канделябра.